Псков – один из древнейших городов нашей матушки Руси. Первое упоминание о нем относится к 9 веку, когда князь Игорь, путешествуя по северным землям, встретил очаровательную девушку. Юная Ольга стала княгиней Киевской, но свою родину не забыла. На месте древнего городища возвели крепость – кром, сохранившуюся до наших дней. И компания дюманов отправилась изучать памятники псковщины. В округе – большое количество достопримечательностей: Святые горы, усадьба Михайловское, Печерский монастырь с подземными пещерами и Чудское озеро, на котором произошло знаменитое Ледовое побоище. Но для детального инспектирования данных сокровищ русской истории и культуры – недели не хватит. Такой цели мы не ставили. Утро выдалось туманное и прохладное. Кремль величественно возвышался на берегу реки Великой в старой части города. С набережной дул пронзительный холодный ветер и заставлял случайных прохожих поднимать воротники и прибавлять шаг. От ветра спасли высокие стены. Южная часть стены – перси украшена композицией славы русским воинам, павшим в Ледовом побоище. «Кто к нам с мечом придет – тот от меча и погибнет!» Щит украшен гербом, острый меч покачивается на ветру и колокольчики – вечная слава Александру Невскому и русским витязям. Вход в кремль украшен мозаичной иконой святой Троицы. Главное здание на территории крепости – Троицкий собор – первый храм, построенный на Руси в честь святой Троицы. В соборе находится усыпальница князя Довмонта, боровшегося за независимость своей земли. При нем возводились каменные стены и башни, получившие название Довмонтов город. И сейчас много столетий спустя, они производят колоссальное впечатление мощной преграды для врагов. Со стен, башен и обходной галереи защитники Пскова оборонялись от ливонских рыцарей. Напоминанием о многочисленных осадах служит полуразрушенная кладка восточной стены. О древних временах также свидетельствуют камни, служившие трибуной в Псковской республике. Псков – сосредоточие церквей и часовен. Особенно ими богата центральная часть города. Храмы строились на небольших возвышениях и украшались звонницами, или реже – колокольнями. Декор скромный – аркатурные пояски под куполами. Мощные башни окружают весь город. Раньше Псков оберегали от врагов крепостные стены, сейчас они сохранились частично. Одна из башен – Гремячая – хранит старинную легенду о спящей красавице. Юное создание почивает в башне несколько столетий, и окружают ее несметные сокровища. Над ложем красавицы висит табличка с перечислением обетов, которые должен выполнить желающий разбудить ее. И принцесса очнется ото сна, и рыцарь обретет прекрасную жену с богатым приданным. Легенда гласит, что смельчаков нашлось много, но злая сила башни мешала выполнить обеты и убивала смельчаков. В городе много памятников, посвященных княгине Ольге, первой на Руси принявшей христианство. Две части города соединяет Ольгинский мост, а на левом берегу возвышается часовенка, построенная в честь православной княгини. Правый берег украшает памятник Ольге. Степенная княгиня держит в правой руке крест, а справа от нее стоит юный князь Святослав. Пьедестал монумента украшают фигуры святых. На набережной сохранился камень, именуемый в народе Ольгиным. Предание гласит, что его коснулась своим сапожком княгиня. Главная достопримечательность Пскова – Спасский собор Мирожского монастыря. В нем чудом уцелели дивные росписи. Собор построен по образу и подобию византийских храмов и украшен фресками. Краски – зеленые, голубые, вишневые не померкли и сохранили свое сияние. Купол занимает Христос Вседержитель, окружают его апостолы. Стены собора украшают евангельские сюжеты. Реставрацию росписей проводит Сарабьянов. Вскоре храм предстанет во всей своей красе. В России это единственный памятник монументальной фресковой живописи. Аналоги можно найти только в храмах Афона в Греции. И ради возможности увидеть такую красоту – стоит посетить Псков.
Работает по своим собственным законам, никому не понятным. Во вторник пошла на почту отправить посылку с подарком. «Учет» - красовалась надпись на двери. На следующий день почта работала, но посылку сотрудники отправить не смогли – не было скотча. Ладно, на следующий день прихватила скотч из дома и опять отправилась на другой конец города. «У нас квитанции закончились» - заявила почтальонша и добавила – «Приходите завтра». Я так и сделала. Увы, не суждено мне было отправить посылку. Грозная сотрудница громким голосом вынесла отказ. На этот раз закончились штрих-коды. «Звоните через пару неделек», - порадовала меня она. Плюнув на нашу почту, я пошла на электричку. Через 40 минут была в Вострякове. Ха-ха, на двери красовалась табличка – Ремонт. Решительно, захочешь поздравить человека – набегаешься. Решив не спорить с судьбой, пошла в Мосмарт за детским питанием. Пришлось поздравлять по телефону.
Наряду с традиционно известными Лувром, Центром Помпи-ду и музеем Орсэ замки Луары входят в десятку самых посе-щаемых туристических объектов Франции. Каждый год сюда приезжают четыре миллиона туристов со всего мира. Торжест-венные и стройные, живописные замки Луары хранят в своих стенах множество тайн и воспоминаний прекраснейшей эпохи Возрождения. Три века замки Луары играли огромную роль в ис-тории Франции. В их стенах творилась сама история королевст-ва. Апогея своего развития луарские крепости достигают в XVI веке. Последние короли из династии Валуа отдавали свое пред-почтение долине Луары. Истории замков Луары посвящено большое количество литературы. Иван Клулас, автор многих работ по истории Франции XVI – XVII веков, в данном издании продолжил изучение своей любимой темы. В качестве основных источников он использовал старинные рукописи из фондов Государственного Архива Франции, статьи в журналах «Revue des etudes rabelaisiennes», «Revue du XVIe siecle», «Bibliothegue d,humanisme et Renaissance», а также записки научных обществ Валь–де–Луар. Для изучения вопросов, связанных с Возрождением, автор изучил работы французских искусствоведов и использовал монографии, посвященные отдельным замкам Луары - Блуа , Шенонсо , Лошу , Шинону и Амбуазу . Кроме того, автор иссле-довал труды, посвященные географии долины Луары , работы по истории архитектуры и монографии, посвященные событиям политической жизни Франции XIV – XVI веков. Монография И. Клуласа «Замки Луары» состоит из трех час-тей. Каждая часть разделена на несколько глав. Часть первая «Королевские традиции роскоши и комфорта» содержит исторические сведения о замках Луары в XV- начале XVI вв. Карл VII , первый из французских королей династии Валуа, отдал свое предпочтение луарским замкам. Мен, Шинон и Лош стали любимыми резиденциями короля. В Лоше царила его фа-воритка Агнесса Сорель. Целых пять лет юная красавица власт-вовала над королем. После ее смерти Карл перестал отдавать предпочтение ка-кому-либо замку, и переезжал из одной крепости Луары в другую. К концу его царствования в стране воцарился мир. «Эпоха мощ-ных крепостей безвозвратно уходила в прошлое: наступало вре-мя «обителей наслаждений», рожденных непреодолимым жела-нием комфорта и удовольствий» Людовик XI стал первым королем Франции, который провел почти всю свою жизнь в замках на Луаре. После коронации он сделал Тур второй столицей государства. Замок Амбуаз король подарил королеве, а замок Лош превратил в государственную тюрьму. Постоянно опасаясь за свою жизнь, Людовик усовер-шенствовал свою любимую резиденцию Плесси-ле-Тур, укрепив ее оборонными сооружениями и решетками из железных пруть-ев. Большую часть свободного времени король проводил на охо-те. Его страсть к охоте, добровольное затворничество в замке Плесси-ле-Тур – все это связывало короля со Средневековьем. Однако Людовик жил на заре Нового времени. Об этом свиде-тельствуют посольства, отправляемые королем в разные стра-ны. Черты Ренессанса начали утверждаться во Франции: «Ко-роль приобрел право жить как ему заблагорассудится в том мес-те, которое выбрал сам, как всякий свободный человек, согласно его вкусам и суждениям». Замок Амбуаз прославился с воцарением на Французском престоле сына Людовика – короля Карла VIII. В этом замке про-шла лучезарная молодость короля. Женившись на принцессе Анне, Карл решил перестроить любимую резиденцию и за не-сколько лет возвел на возвышенности Амбуаза великолепную резиденцию: «развивая стиль роскошных и удобных дворцов Карла VII и Людовика XI». В это время в Амбуазе работают знаменитые скульпторы и архитекторы: Гвидо Маззони, Жером Пашеро, Фра Джиокондо и Доменико да Кортоно. С восшествием на престол Людовика XII королевский двор переезжает в Блуа. Новое королевское крыло в этом замке было построено в итальянской манере, которую архитекторы удачно сочетали с традициями французской готики. «В королевском жи-лище замка Блуа по-настоящему проявился французский Ре-нессанс» ,- считает И. Клулас. В Блуа прошла почти вся жизнь Людовика XII. Блуа поражал современников своим блеском и великолепием. Но не все замки Луары предназначались для жизни короля. Расположенный по соседству с Блуа, замок Лош выполнял функ-ции государственной тюрьмы. В этом замке провел последние годы своей жизни Лодовико Моро, принц из династии Сфорца – личный враг короля Людовика. Так блистательный замок краса-вицы Агнессы превратился в обитель теней, в мрачное узилище. Вторая часть книги «Золотая пора Ренессанса» посвящена блестящему царствованию короля Франциска I и его сына Генри-ха II. Это время царствования королевских фавориток – Анны д,Этамп и Дианы де Пуатье и расцвета замков - Шамбора и Ше-нонсо. Франциск Ангулемский вступил на престол в возрасте два-дцати лет. Молодой король вел очень подвижный образ жизни и много времени проводил на охоте в долине Луары. Его первая жена королева Клод предпочитала жить в замке Блуа, где про-шло ее детство. Здесь она и скончалась в возрасте 25-ти лет, подарив мужу 7-х детей. Но король быстро утешился в обществе придворных красавиц. Длительное пребывание короля в долине Луары стало причиной появления там значительного количества замков придворных: «главным сановникам короны было необхо-димо селиться рядом с королем». Замки строились в соответ-ствии с новой модой. Они отражали новые вкусы: «древние рвы с водой были сохранены, но в виде парковых водоемов; башни и галереи с бойницами, крепостные стены и потерны были укра-шены изящными декоративными элементами; с высоких стен открывались речные просторы и сельские пейзажи». Все эти замки предназначались для размеренной и мирной жизни. Шедевром этой эпохи можно назвать замок Шамбор. Он стал своеобразным символом Ренессанса короля Франциска I. Со своими позолоченными зубцами, свинцовыми крышами флиге-лей, со всеми павильонами и террасами, «Шамбор казался оби-телью Морганы или Алкены – фей, околдовывающих рыцарей» . После смерти короля Франциска I на французский престол взошел его сын Генрих II. Он начал свое царствование с роскош-ного подарка Диане де Пуатье – замка Шенонсо. Диана быстро превратила замок в образцовое поместье с роскошным цветни-ком. Королева Франции Екатерина Медичи предпочитала прово-дить свободное время в Амбуазе, где воспитывались юные принцы и принцессы. Придворная жизнь в замках Луары была заполнена праздниками и развлечениями. Придворные читали сочинения Рабле, Брантома, декламировали сонеты Ронсара и дю Белле, восхищались «Гептамероном» королевы Наваррской. Однако придворная жизнь служила лишь ширмой, за которой сталкивались, не на жизнь, а на смерть различные убеждения. Клулас считает, что «первый акт трагедии гражданских войн ра-зыгрался именно в замках Луары». Смерть Генриха II на роко-вом турнире стала предупреждением о начале конца династии. Часть третья «Пылающий закат» содержит сведения о прав-лении трех последних королей из династии Валуа. Молодой Франциск II отметил свое восшествие на престол тем, что пода-рил своим братьям и сестрам по отдельному замку в долине Луары. Однако мир покинул эти замки. В 1560 году королевская власть оказалась под угрозой: в Блуа «зрел» заговор недоволь-ных. Заговорщики были разоблачены, кровавая расправа над ними была устроена в Амбуазе. Так древний замок впервые обагрился дворянской кровью. Вскоре после этих событий уми-рает и молодой король. Правление его брата Карла IX оказалось еще более мрачным: 24 августа 1572 года произошла кровавая Варфоломеевская ночь. «Время празднеств и мирных приемов в залах и садах замков Луары закончилось раз и навсегда» . В течение трех лет после Варфоломеевской ночи двор не посещал замки Луары. И только новый заговор вынудил Екатерину Меди-чи приехать в долину Луары: ссора между королем Генрихом III и его братом герцогом Анжуйским грозила перерасти в граждан-скую войну. Екатерина добилась своей цели и заключила «мир брата короля», так как принц Анжуйский составил этот договор с выгодой для себя. В 80-е гг. Екатерина Медичи часто приезжала в долину Луары, чтобы отдохнуть от политики. Ее сын Генрих III со своими миньонами предпочитал находиться в Париже. Такая политика короля не способствовала процветанию замков на Луа-ре. Однако в 1588 году Генрих III вынужден был приехать в Блуа, чтобы созвать Генеральные штаты. Политика короля привела страну в состояние кризиса. Франция, раздираемая на части ре-лигиозными войнами, Лигой и миньонами короля, ждала карди-нальных перемен. Ситуация вышла из под контроля короля. 23 декабря по его приказу был убит герцог де Гиз. В начале января 1589 года скончалась Екатерина Медичи, а в августе был убит король Генрих III. С династией Валуа закончилось время замков на Луаре. Клулас считает, что замки Луары служили великолепными подмостками для королей династии Валуа: «В них разворачива-лись приятные и грандиозные или, напротив, тревожные и ужа-сающие сюжеты. Театральную пьесу ставили сильные мира сего, а слуги и придворные, сами того не желая, оказались втянуты в этот удивительный спектакль, который и стал их повседневной жизнью» . В начале эпохи Возрождения замки на Луаре были убежи-щем династии Валуа. Позже они сделались местом приемов для избранных, доступным лишь небольшой группе людей. Роскошь королевского двора, разорительные налоги, религиозные войны – все это привело к волнениям и смене династии.
Следующие короли из династии Бурбонов отдали свои предпочтения дворцам на берегу Сены. В своей монографии И. Клулас рассказывает об исто-рии Французского королевства через историю королевских замков на берегу Луары. Первая часть книги повествует о заре замков эпохи Возрождения, вторая – о расцвете, а третья посвящена угасанию и упадку Луарских замков, связанным с угасанием последних королей династии Ва-луа. Книга великолепно иллюстрирована, в ней содержатся ста-ринные гравюры, портреты королей и современные фотографии старинных замков Луары. Монография И. Клуласа дает пред-ставление не только о королях династии Валуа и о жизни коро-левского двора в замках на берегу Луары, но и содержит уни-кальные сведения о культуре повседневности французского дво-рянства XV-XVI вв. Данная книга позволяет узнать образ жизни короля и придворных, этикет, манеры, взгляды и многое другое. Эта монография может быть интересна историкам, культуроло-гам, искусствоведам и всем интересующимся историей Франции эпохи Возрождения.
Вернувшись из Владимира, получила сообщение от Юли с просьбой придумать интересный маршрут. Первая идея, пришедшая в голову – Ленинградское направление. Расписание электричек: Москва-Тверь я уже просматривала. И это расписание давало возможность не просто погулять в Твери, но и посетить какой-нибудь маленький провинциальный городок. Торжок – решение сформировалось очень быстро и, включив Интернет, зашла на сайт города. Местная архитектура произвела впечатление, но поразили меня фотографии водопада на реке Тверца. Затем, пролистывая страницы путеводителя, нашла заметку о захоронении Анны Керн в селе Прутня близ Торжка и список окрестных усадеб. Юля прыгала от радости. Увы, ей не суждено было поехать с нами. Я изучила карту расписание автобусов и составила маршрут. Сложность заключалась в коротком световом дне и большом расстоянии между интересующими нас объектами. На крайний случай в запасе были гостиница Тверца и ночной поезд Осташков – Москва. Накануне попросила посмотреть своего друга Алексея все отмены. Он, слегка поворчав, что ты там забыла, задание выполнил. К сожалению, Юлю сразила жестокая простуда, но не откладывать же из-за этого такой маршрут. Ее мы еще куда-нибудь свозим, как только она приедет в Москву. В пятницу вечером, встретившись с Арабеллой на Киевском вокзале, отправились к Маше. В ближайшем магазине запаслись бутербродами и каркадэ. Утром мы столкнулись со старой, как мир проблемой – первый автобус с Аминьевского шоссе до Киевского вокзала отправляется в 5.30. А нам в это время надо было быть на Киевской. Вышли из дома в 5 часов утра и три остановки прошли пешком. Догнавший нас автобус № 91 доставил до Парка Победы. Утренние поезда ходят с большими интервалами и на Ленинградском вокзале мы были в 6.30. Первая электричка на Тверь ушла в 6.26. Впрочем, погоды она нам не сделала. Вторая электричка 6.59 – отправилась почти пустая. Ленинградское направление, наверное, самое неконтролируемое, а в Твери даже нет турникетов. По дороге удивило своей красотой Московское море – оно словно парило в утренней морозной дымке. И нахлынули летние воспоминания о питерской поездке – ощущение огромного водного пространства за окошком автобуса. В Твери быстро сориентировались и через 10 минут входили в здание автовокзала. Здесь нам немного не повезло – билеты продавали только на рейс 11.30. В итоге мы теряли почти два световых часа. Но выбирать не приходилось. Взяв билеты, прогулялись немного по городу, и нашли круглосуточный Макдоналдс на случай вероятной ночевки в городе. С финансами у нас было туго: Маша забыла деньги дома, а у нас с Арабеллой оставалась тысяча рублей на обратную дорогу. И еще в электричке встал вопрос о возможном возвращении в Москву через Санкт-Петербург. Но, пока это были размышления. На автовокзале перекусили молочным шоколадом Ritter SPORT, и выпили по глоточку чая. И на ближайшие девять часов забыли о еде. Автобус подали очень комфортабельный: теплый и с мягкими сиденьями. Сидя у окошка, я любовалась городом. Накануне наши матушки пугали нас гололедом, метелью и морозом. Все их предсказания исполнились. Метель началась, когда мы выехали из Твери. Через час с четвертью прыгали, согреваясь на вокзале в Торжке. Время в пути нас удивило (мы приехали на полчаса раньше!) и сбило с толку. Отправились на железнодорожный вокзал брать билеты на поезд Осташков – Москва. Увы, не судьба. Он курсирует между Селигером и Москвой в понедельник, среду и пятницу. Дезинформировал Интернет и расписание поездов всех направлений, которое я специально смотрела на Киевском вокзале. Оставался только обратный автобус. Подсчитав время (ошибочно – опираясь на текущий опыт) взяли билеты на вечерний рейс 18.15 – понимая, что вечером билетов может не быть. И отправились к Ильинской площади, где останавливались местные автобусы. Увидев в расписании автобус № 119 до села Прутня - решили поехать сначала туда, а потом отправиться к водопаду. По расписанию автобус уходил через полчаса и мы, воспользовавшись свободным временем, прогулялись по городу. Спустились вниз к мосту через реку Тверца и любовались памятниками архитектуры: дворцами, соборами и церквями. В положенное время подошел автобус и, высадив всех пассажиров, отправился в парк. Мы призадумались. По расписанию местный «икарус» совершал один рейс в час. Промежуточная остановка у него была санаторий Митино. На многих маршрутках стояла надпись «Митино» и я, открыв карту, убедилась, что другого Митино в окрестностях нет. Маша почти обледенела и превратилась в статую самой себе. Немного отпоив ее чаем, забрались в первую маршрутку. Половину дороги мы преодолели. Конечная остановка у него была за 2 км от санатория, а от санатория до села Прутня – еще 2 км. Поинтересовавшись у бабули, древней как сама Анна Керн, направлением, отправились через лес. Шел снег, и дорога почти вся обледенела. Состояние Маши вызывало у нас тревогу. Периодически мы вливали в нее каркадэ. Утром я положила совсем немного сахара, и чай был с кислинкой, но это даже приободряло. Легким камнем преткновения для нас стал мостик через реку. Перейдя его, у меня появились сомнения в правильности направления. Открыла карту и увидела, что дорога идет по другому берегу (тогда я не знала, что ошибалась). Мы вернулись обратно, но проезжавшие велосипедисты навели меня на мысль, что направление правильное. И в третий раз, перейдя мостик, отправились через покрытый снежком лес. Проходящий мимо дяденька подтвердил мою догадку. Вскоре мы вышли к санаторию. Отдыхающие указали дорогу и последние 2 км мы протопали по асфальтовой дороге. И вот, наконец, церковь Воскресения и многочисленные туристы, выползшие из Икарусов и замерзающие на легком морозце. Проходя мимо автобуса, сказала Арабелле, что им не завидую. Она согласилась, а Маша только сверкнула взглядом из-под покрытых инеем ресниц. Могилу Анны Керн найти не сложно, она похоронена на небольшом церковном кладбище, справа от храма. Рядом всегда толпа туристов и живые цветы. Мы краешком уха прислушались к рассказу экскурсовода. Анну похоронили в Прутне случайно, так как не смогли доставить ее тело в родовое имение. Но и здесь она не одинока – рядом захоронение ее тетки. Раньше у надгробного камня стояла табличка с известными строчками: «Я помню чудное мгновенье…» Табличку похитили поклонники творчества великого поэта. Пушкинская красавица прожила 89 лет! Окружающая остановка наводила на грустные мысли о вечном. Мы спустились к реке Тверца, где открывался чудесный вид на колокольню и церковную ограду. Когда мы с Арабеллой вернулись к обстановке, нас «обрадовала» Маша. Неуловимый автобус на Торжок отправился несколько минут назад. Отдыхающие из санатория посоветовали выйти на питерскую трассу. Но, обратную дорогу мы уже знали и пошли по тропинке через лес и знакомый, слегка обледеневший мостик. Гололед немного затруднял движение. Лес порадовал елочками, покрытыми первым снежком. Ощущение приближающегося Нового года! Четыре километра обратно проделали за час. Стемнело, нас ждал Торжок. Увы, все получилось не очень гладко. Автобус кружил по городу, и нам оставалось только рассматривать ночные улицы. Так мы катались почти час. В какой-то момент времени мелькнула мысль, что на рейсовый автобус опоздаем. Повезло! Икарус отправился с небольшим опозданием. Водитель экономил электроэнергию и отключил свет. Зато в темноте замечательно видны кружащиеся снежинки. Подъезжая к Твери, поняла, что на электричку мы не успеваем. Водитель решил «точно» соблюсти время движения и прибыл в город на полчаса позже. Последней чашкой каркадэ давно напоили Машу, и очень хотелось теплого чая или горячего шоколада. Подбежав к билетной кассе, поинтересовались первым поездом на Москву. Это была питерская Аврора, отходящая через пять минут. Один билет стоит около 700 рублей! Загвоздку разрешила кассирша, уточнившая, что через полчаса прибывает экспресс и есть билеты – второй класс в два раза дешевле. Взяв билеты, мы позволили себе по чашечке горячего шоколада. Шоколад был плохенький, но главное горячий! Экспресс стоял в Твери ровно одну минуту, и мы отправились к платформе. Внимание привлекли другие пути. Наша компания спустилась вниз. Там стояла обычная электричка, к которой народ отправился с сумками и тележками. Спросила у проходящей бабули, где находится первая платформа. Она, махнув рукой, указала рукой на самый дальний путь и спросила: «Вы случайно не на питерский экспресс идете? Так он уже подходит!» Мы обернулись, а затем рванули вперед, забыв сказать ей спасибо. Я так не бегала с лета. Забыв про Машину больную ногу, мы пролетели шесть вагонов, благо нумерация была с хвоста вагона, прыгнули в тамбур и за нами закрыли дверь. Это был огромный выброс адреналина в кровь. После, размышляя об этом, вспомнила, что нас пустили бы в последний вагон, а потом проводник проводил по поезду. Но так было круче! Отдышавшись, мы начали рассматривать вагон. Первый класс ярославского экспресса ему в подметки не годился. Мягкие, откидывающиеся кресла, пледы, маленькие столики и бутылка минералки на каждом сиденье. Посередине вагона – подвесной телевизор. Проводник указал наши места и раздал наушники. Звук никому не мешал, время было вечернее и многие пассажиры дремали. Половина вагона была пустой. «Интересно, какие здесь удобства?», - задумчиво поинтересовалась Арабелла. Вооружившись фотоаппаратом и проигнорировав: «Папарацци, ты куда?», отправилась в туалет. Действительно впечатляло: чистота, наличие жидкого мыла, бумажных полотенец и туалетной бумаги. В обычном поезде об этом можно только мечтать.… Эх, если так было везде, может люди стали аккуратнее. Проводник за отдельную плату приносил чай, кофе и бутерброды. У нас были свои. Наконец то удалось пообедать (поужинать)! Поезд «летел» на огромной скорости и через 1 час 45 минут мы были в Москве. В метро увидели Эшли, спешившую по делам с этого же экспресса. Она отсыпалась в соседнем вагоне. Как хитро переплетаются судьбы…. Утром мы думали о возвращении через Санкт-Петербург и хотели позвонить Эшли, чтобы она нас встретила. А в итоге приехали в столицу на одном поезде. Ощущений – море: радость от проделанного пути, гордость за выдержку (правда морозец был легкий, но для начала и это неплохо), грусть – до водопадов мы все-таки не дошли и сожаление, что с нами нет Юли. И главное – зимой мне нравится путешествовать больше, чем летом. Трудности – закаляют.
Покрова Богородицы –праздник, не входящий в десятку самых торжественных православных праздников на Руси, но мне он особенно близок. Со словами «Покров», «Покровское» связано много приятных воспоминаний: дом отдыха «Покровское», храм Покрова на Нерли и бесчисленное множество маленьких церквушек, которых нам удалось посетить этим летом. И праздник мы решили встретить нашей мушкетерской компанией во Владимире. Сначала обстоятельства складывались неудачно: всю неделю моросил дождик, а в пятницу позвонила Ирина и сказала, что не сможет с нами погулять в субботу. Размышляла я недолго и решила планы в последний момент не менять. Нас осталось только трое. С Арабеллой встретились в 7.25 на станции Курская. Купили билеты и отправились занимать места в электричке. Время в дороге пролетело незаметно и в половине двенадцатого мы вышли на платформу во Владимире. Подниматься вверх по лестнице было неинтересно, и мы забрались по небольшому склону. Остановились сфотографировать небольшой деревянный домик, и в этот момент я получила сообщение от Юли. Ответно поздравив ее с праздником, наша компания отправилась обходить Рождественский монастырь. Сверху открывалась чудесная панорама на реку Клязьму, чугунный мост и Успенский собор. У планетария расположился памятник Александру Невскому. В руке князь держит щит с изображением льва – символа города. Солнце зашло за тучки, и на фото памятник получался очень темным. Пока дождались необходимого освящения – немного замерзли. Уши решили свернуться в трубочку, а пальцы отказывались сгибаться. Решили найти кафе и слегка погреться розовым анжуйским вином, мирно «дремавшим» у Арабеллы в сумочке. Первоначально речь шла о лавочке в парке, но холодный ветерок заставил нас изменить планы. От памятника прошли к центральной площади, где за высокой колокольней воздвигнут грандиозный Успенский собор – одна из трех построек в городе, относящаяся к XII веку. По проекту Успенского собора во Владимире Аристотель Фиорованти воздвиг Успенский собор в Московском Кремле. Желая увидеть фрески Андрея Рублева, мы зашли в храм. Этот собор служил владимирским князьям усыпальницей, их захоронения сохранились и по сей день. В честь праздника прихожанам был открыт доступ к святым иконам. Полюбовавшись живописью, мы отправились к Дмитровскому собору XII века. Его главное украшение – рельефная скульптура. Геральдические львы, цветы, плоды и херувимы уже семь столетий радуют прихожан, паломников и туристов. Рядом с храмом расположена смотровая площадка, с которой открывается вид на город и соборы. Сфотографировав местные достопримечательности, пошли искать кафе, по дороге рассматривая старинные здания и памятники. В одном из ресторанчиков нам вежливо отказали в распитии своего спиртного, и мы зашли в местный Макдоналдс – «Мистер Гамбургер». Табличка красноречиво гласила о запрете на алкогольные напитки. Слегка перекусив картошкой и бутербродами, я тихонько открыла бутылку и разлила вино в стаканчики из-под кофе. Анжуйское быстро нас согрело. Незаметно мы «уговорили» половину бутылки и она «перекочевала» к Маше в рюкзак. Нам оставалось увидеть третий памятник архитектуры 12 века – Золотые ворота. К ним мы вскоре и отправились. В древности Золотые ворота служили мощной крепостью, преграждавшей врагам вход в город. Сейчас это небольшой музей, посвященный истории Владимира. Мы прошли по Дворянской улице, полюбовались старообрядческой Троицкой церковью, костелом святой Екатерины и театром драмы им. Луначарского. В небольшом магазинчике сувениров я приобрела маме шкатулочку, а Маша с Арабеллой в торговых рядах обзавелись маленькими «домовыми». Желая увидеть усадьбу со старинным гербом на фасаде, мы спустились вниз. Усадьба, как и везде, нуждалась в капитальном ремонте. А слева возвышалась башня со смотровой площадкой. Такого шанса мы упустить не могли. Виды Владимира просто потрясали. Сфотографировав все соборы и церкви, мы попросили музейную смотрительницу запечатлеть нашу компанию на фото. Получилось очень мило. Очень быстро пробежав экспозицию, мы задержались только у витрины со шпагами. Что же еще может привлечь истинных дюманов? Обратно возвращались на автобусе. Проехав три остановки, мы вышли у знакомых фонтанов. Две недели назад отсюда мы уезжали в Боголюбово и обещали вернуться. И слово свое сдержали. Спустившись по лестнице вниз, и отметив название трактиров «Три медведя», «Три пескаря», три дюмана вышли к поезду, стоящему на «запасном пути». В свое время Владимир Ильич прибыл на нем во Владимир. А нас ждал другой поезд – электричка стояла на первом пути. Удобно разместившись в вагоне, допили анжуйское, и в половине девятого прибыли в столицу. В Москве шел дождь, но у нас был один зонтик! Оказалось, что нам очень повезло с погодой. Во Владимире было солнечно и ясно. С Арабеллой мы расстались на Арбатской. День выдался на славу!
В средние века большое распространение получили народные движения, носившие религиозный характер. На юге Франции широкое распространение получило альбигойское (катарское) движение. читать дальшеКатары – это духовенство, состоящее из всех мужчин и женщин, получивших Утешение и обладающих властью даровать его другим. Катары проповедовали свою религию и не хотели признавать римско-католическую церковь. Они были опасны для церкви, т. к. были настоящей антицерковью. В 1215 г. церковь объявила катаризм ересью и начала крестовый поход против альбигойцев. Истории этого крестового похода и посвящена книга французского историка Жака Мадоля. По данной теме создано много значительных трудов, но многие детали оставались не освященными и покрытыми мраком. Мадоль изучил работы своих предшественников, занимающихся этим вопросом. Из них наибольший интерес представляют сочинение Пьера Бельперрона «Крестовый поход против альбигойцев и присоединение Лангедока к Франции , работа Жорди Вентура «Педро Католик и Симон де Монфор» , монография немецкого ученого Арно Борста и исследование Зои Ольденбург «Костер Монсегюра» . Кроме того, Жак Мадоль использовал старинные рукописи из коллекции Доа, находящиеся в Национальной библиотеке Франции. В этой коллекции собрано все, что осталось от катарских текстов. Другим источником для его работ послужили труды каноника Дуэ, которые содержат много неопубликованных текстов о повседневной практики инквизиции . Жак Мадоль поставил перед собой серьезную задачу: рассмотреть трагедию альбигойцев в аспекте мировой истории, «ее роль не только для нашей страны, но и для истории западноевропейской цивилизации в целом» . В ходе исследования он постарался ответить на многие вопросы, связанные с историей Лангедока и катарской религией. Книга Жака Мадоля – одно из немногих сочинений об альбигойцах переведенная на русский язык. Хронологические границы исследования: начало XIIIв. – конец XVIII в. В начале XIIIвека в Лангедоке складывается политическая и культурная ситуация, способствующая развитию альбигойского движения. В конце XVIII века во время событий Великой Французской революции Лангедок утверждает свое положение в составе Франции. Жак Мадоль считает, что «Праздник Федерации 14 июля 1790 г. заменяет старое право завоевания и наследования на новое право, основанное на воле народа». И Лангедок становится департаментом Франции. Жак Мадоль разделил свою книгу на пять глав. Каждая из них характеризует определенный этап жизни Тулузского графства и катарской религии. Глава I «Между Роной и Гаронной» содержит географические и исторические сведения о месте, где разыгралась альбигойская драма. Мадоль пришел к выводу, что Южная Франция в силу своего исторического развития идеально подходила для катаров. Тулузское графство являлось точкой пересечения многочисленных дорог и центром развития культуры и искусства. Монастырь Сантьяго, церкви Сент – Фуа и Сент – Сернен служили центрами религиозного паломничества на юге Франции. Именно на Юге расцвела лирическая поэзия трубадуров. Куртуазная поэзия трубадуров заключала в себе целую этику и науку, воодушевленную энтузиазмом молодости и восхищением «Прекрасной Дамой». Романское искусство в Окситании достигло апогея своего развития. Католическая церковь только покровительствовала развитию романского искусства, но не пользовалась здесь таким могуществом как на севере Франции. Григорианская реформа имела в Тулузском графстве весьма ограниченный эффект. Южная культура была светской, в то время как культура Севера – еще почти полностью церковной. Так на юге Франции появились предпосылки для зарождения катаризма, и Тулуза стала одной из первых столиц новой религии. Вторую главу «Катары» автор посвятил исследованию сущности данного вероучения. Мораль катаров была слишком легковесной и полностью соответствовала нравственности населения Юга. Они признавали только одно таинство – таинство consolamentum (Утешения).Эта церемония была равноценна католическому посвящению в монашеский орден. Для себя катары требовали лишь свободы проповеди и культа, которые были им обеспечены в Тулузском графстве. Катары создали свою религиозную организацию, во главе которой стояли наставники – «добрые старцы».Все ритуалы катары совершали на местном диалекте, за исключением некоторых латинских формул. Они отрицали всякое насилие и это, с точки зрения автора, их и погубило. Дело катаров было изначально проигрышным в ту эпоху, когда все конфликты разрешались силой и церковь не испытывала угрызений совести, прибегая к насилию для укрепления своих позиций. Катары потеряли мир и, погибая, увлекли за собой всю страну, так им доверявшую. Третья глава «Завоевание» освящает начало альбигойского крестового похода. Папа Иннокентий III, обеспокоенный ситуацией на юге Франции начинает военные действия против катаров. Поводом для альбигойского крестового похода послужило убийство в 1208 году папского легата Пьера де Кастельно одним из приближенных тулузского графа Раймона VI. Однако очень быстро религиозная война переходит в политическую. Тулузские земли издавна привлекали арагонского короля. Под лозунгом возвращения южан в лоно католической церкви король Педро II начал завоевание французских земель. Французский король также не хотел лишиться богатых территорий. И Тулузское графство превратилось в центр военных действий. Жак Мадоль считает, что обладание Тулузой «становится подлинным смыслом борьбы, и этот период истории можно было бы назвать тулузской эпопеей» Жители города боролись за свою независимость и залогом ее видели изгнание французов и восстановление на престоле своих графов. В IV главе «Инквизиция» автор акцентирует внимание на том, что борьба против ереси не была простым предлогом для разделения земель южного графства. Гонения на катаров принесли свои плоды, в Тулузе появился новый институт церкви – инквизиция. И среди открытой войны началась война тайная, которая охватила всю страну: «Симпатии большей части населения, включая и католиков, были, без малейшего сомнения, на стороне гонимых» . Расправы инквизиции вызвали народные волнения. Знаменитым символом сопротивления катаров становится замок Монсегюр. Но, крепость не смогла продержаться долго. После капитуляции замка, костры Монсегюра унесли жизни многих катаров. И Монсегюр превратился в живую легенду. Доходили до утверждения, что «Монсегюр – это Монсальват из легенды о Граале, а духовное сокровище, спасенное под покровом ночи – не что иное, как сама чаша Грааля». Однако сведения о несметных сокровищах, спрятанных катарами, до сих пор не подкреплены никакими доказательствами. Вскоре после этого кровавого события скончался последний тулузский граф Раймон VII. Местные жители оплакивали графа не за то, что «он был добрым государем, но за то, что он был последним в своем роду. Вместе с ним исчезала всякая надежда на то, что Тулуза останется столицей независимого и суверенного государства». Глава V «Французский Лангедок» содержит информацию об истории Лангедока в XIV – XVIIIвв. С 1249 года французское господство над этим краем стало бесспорным. Катары старались сохранить свои позиции и создали секретную подпольную организацию. Но их время подошло к концу. Природа катаризма изменилась: верным сторонником катаризма остался народ, так как дворяне предпочли перейти на сторону французского короля и принять католичество. Социальный и культурный уровень катаров резко снижается. Катарская церковь начинает умирать. Катаризму больше нет места на юге Франции. Папа Иннокентий III и не предполагал, что результатом альбигойского крестового похода станет не религиозное объединение католиков, а национальное объединение Франции. Судьба Лангедока стала неотделима от судьбы Французского королевства. Вместе с другими французскими провинциями Лангедок пережил Столетнюю войну, правление Валуа, Бурбонов и Великую Французскую революцию. Единство Франции создавалось огнем и мечом. Катаризм стал поводом для объединительного процесса, в решающий момент, определивший ход событий. Местных государей интересовала больше политическая сторона дела, чем религиозная. Жак Мадоль считает что: « Политические мотивы и мотивы религиозные тесно переплелись на протяжении всей этой истории». А нерушимая солидарность папы Римского с королем Франции уничтожила независимость Юга. В некотором смысле история объединения Франции и Лангедока уникальна. Нигде в истории не было ничего похожего на Лангедок, на способ и причины его объединения с Францией. Жак Мадоль назвал книгу «Альбигойская драма и судьбы Франции». В действительности автор более широко освятил события, не ограничиваясь ситуацией в Альби. Катарское движение охватило почти весь Юг Франции и изменило ход исторических событий. На мой взгляд драма альбигойцев сыграла определенную роль в истории Тулузского графства и Французского королевства. Альбигойский крестовый поход стал причиной вхождения Лангедока в состав Франции. Однако события могли бы развиваться и другим путем. Тулуза могла войти в состав Арагонского королевства, но этому помешала смерть короля Педро II. Предполагаемый брак Раймона с принцессой Беатрисой Беренгьер давал шанс на объединение Прованса и Лангедока. Но, помолвка расстроилась, и вскоре граф умер. Смерть графа Раймона VII лишила Лангедок надежды на независимость. При другой исторической ситуации катаризм имел возможность стать национальной религией Лангедока. Если бы Тулуза сохранила свою независимость, то южане смогли бы создать национальное государство с собственным языком и культурой, которое внесло оригинальный вклад в общее наследие европейской цивилизации. Данное издание на русском языке позволяет нашему читателю приблизиться к историческим событиям эпохи Средних веков, понять основные идеи катаров, сущность их вероучения и погрузиться в мир политики европейских государей и римско-католического престола. Кроме того, большой интерес представляют приложения к книге. Здесь приводится хронология важнейших событий истории Франции и Лангедока, два указателя: именной и географический, которые позволяют легко ориентироваться в книге, карты Французского королевства в разные периоды истории, список исторических провинций Франции и генеалогическое древо графов Тулузских. Особо хочется выделить список источников и литературы, который содержит работы по данной теме и может быть использован специалистами для дальнейших исследований по истории Франции XIII века. Книга будет интересна историками, изучающим Средние века, преподавателям религии и всем интересующимся историей Франции в данный период.
Темнота, свет отключили час тому назад. Что можно делать в темноте? Все мои близкие, включая Нику, ответили одинаково - спать. Но спать - скучно, потому что уснуть до 23 не получится. А лежать без сна и рассматривать фонарь на улице - надоело уже давно. Интернет еле-еле тянет, зарядки осталось 25 процентов.
В понедельник я лишилась своего маленького, верного друга. Спутника всех моих путешествий по городам и монастырям... Мой фотоаппарат отключился навсегда, застыл с открытым обьективом, словно готовый к новым свершениям. Но их уже не будет... 10 тысяч фотографий за 2,5 года. Стоимость ремонта равна стоимости нового фотоаппарата.((( Спасибо тебе мой маленький помощник за добрую службу!!!
Усадьбы Подольского района не давали мне покоя с момента посещения Дубровиц. И выбрав (наконец!) время решили посетить вторую знаменитую усадьбу этого края – Остафьево – «Русский Парнас», любимый гениями нашей литературы и истории. Знакомая платформа «Каланчевская» и Чеховская электричка (когда-нибудь доедем и до Чехова!) Неизменные контролеры (особо уважающие Тульское направление), бабули с тележками (дачный сезон еще не закончился) и велосипедисты с тандемами. Каждому – свое. Каждый выбирает по себе: женщину, религию, дорогу. Надо лишь уточнить, что у женщин тоже есть цель и дорога, и к своему несчастью многие мужчины об этом просто забывают. А потом каются. Но это лирическое отступление. Благополучно добрались до Щербинки, и по подсказке местной жительницы легко нашли автобусную остановку и маршрутку № 45, следующую до Подольска с остановкой в Остафьево. И вот перед нами знаменитая подмосковная усадьба. У входа в парк стояла касса, но кассирша отсутствовала. Горя желанием заплатить законные 10 рублей за посещение парка, мы прождали ее минут пять, но она так и не появилась. В общем, по десятке сэкономили и отправились гулять, предварительно изучив план-схему. Центральный дом-музей закрыт на реставрацию, работы ведутся ускоренными темпами (даже в выходные). Боковые флигели, отреставрированные и выкрашенные в белый цвет, соединяются с главным зданием открытыми галереями с классическими колоннами. В главном здании, пройдя по небольшой деревянной лесенке, можно увидеть огромный овальный зал – парадную гостиную. Правый флигель завершается балюстрадой, с которой открывается потрясающий вид на пруд. Две лесенки с балюстрады ведут в парк. Остафьево в период золотой осени удивительно красиво. Розы: белые, золотистые, кремовые, розовые цвели в усадьбе как в июле. А прекрасным обрамлением для них служили желтые и красные клены. Золотой остафьевский букет я привезла домой на память об этом чудесном месте. В великолепном парке разбросаны скромные памятники деятелям русской культуры. Памятник князю Вяземскому – владельцу усадьбы украшен милыми строками, посвященными Остафьеву. Бюст Жуковского – скульптурными иллюстрациями о смерти лебедя. Стелу Карамзина завершает экспозиция старинных фолиантов. Александр Пушкин словно прогуливается по парку (на его монументе выгравирована сцена отдыха в овальном зале Остафьевского дворца). Есть в усадьбе и миниатюрная копия Марсового поля и небольшой белый мостик через пруд. Завороженные картинами былого мы бродили по парку, и золотая листва шуршала у нас под ногами. Усадебная церковь находится через дорогу от музея-заповедника. Когда отправились к храму, в усадьбу начали приезжать экскурсионные автобусы, и открылась касса. Нам повезло вдвойне: мы гуляли бесплатно, и никто нам не мешал. «Кто рано встает, тому бог подает». У храма цвели все те же потрясающих оттенков розы. Семейная пара с крестными родителями возвращалась после священного таинства. Малыш тихо сопел на руках у папы. Пусть в жизни ему сопутствует удача! К сожалению, забыла дома косынку и в храм войти не смогла. Полюбовавшись розами, отправились к автобусной остановке. Остановив маршрутку, отправились в Подольск. Было желание посетить усадьбу Ивановское, но удалось погулять только в центре города. По какой-то странной иронии судьбы этот город особо притягивает мое внимание. Я чувствую себя в Подольске, как в родной Апрелевке. Увидев купола Троицкого собора, и табличку «Музей-заповедник Подолье», попросила водителя остановить маршрутку на остановке. Музей-заповедник удивил нас по полной программе – великолепные золотые клены и груды мусора. Поразительный контраст. На другом берегу Пахры виднелись купола небольшого храма. Пройдя по аллеям, вышли к маленьким деревянным домикам. Оказалось, что один из них – дом-музей Ленина, который одно время жил и работал в Подольске. Рядом с домиком – памятник вождю пролетариата. Музейные сотрудники возделывали огородные грядки. Поинтересовались у них направлением, и пошли дальше. Вскоре наше внимание привлек Макдоналдс. Воробьи, не менее нахальные, чем в Коломне чинно прохаживались вдоль столиков. Пообедав, прошлись к грандиозному собору, возвышавшемуся на высоком холме, как и положено приличному храму. Удержатся от посещения собора я не смогла. Позаимствовав у подруги шарфик, вошла в храм. И сразу забыла все тревоги и волнения. Красочные росписи, умиротворяющие иконы и тишина позволили мне на несколько минут раствориться в окружающем пространстве. Из храма вышла я потрясенная увиденным. Очень редко такое случается… Рядом с храмом – белый обелиск с двуглавым орлом напомнил памятники в Бородино. Этот посвящен генералу Милорадовичу и его войскам, давшим очередной отпор французской армии. По указателю железнодорожная станция отправились к вокзалу, по дороге заглянув к церкви Знамения, расположенной на высоком берегу Пахры. Ее мы видели с другого берега. На колоколенку ведет открытая витая лестница, однако для простых смертных проход перекрыт железной дверью. Вокруг храма разбит небольшой парк, где отдыхают бабушки с внуками. Вечером и ночью храм освящается специальной подсветкой и маленькими фонариками. А мы продолжили свой путь к станции, пройдя мимо городской библиотеки, около которой собралась небольшая группа школьников и студентов. Они покупали ручки и тетрадки, библиотека явно воплощала в жизнь платные услуги. И вот перед нами предстала привокзальная площадь с памятником героям Великой Отечественной войны и знакомый автовокзал. Вскоре электричка умчала нас в Москву. Чудесно погуляли. «Унылая пора, очей очарованье – приятна мне твоя прощальная краса. Люблю я пышное природы увяданье – в багрец и золото, одетые леса». Золотая осень манит и притягивает меня. Октябрьский листопад и апрельские ручьи – мои самые любимые явления в природе. Жаль, что золотая осень так коротка и на смену ей приходит дождливый и холодный ноябрь.